Интересно, что Петр Ильич испытывал большую симпатию к творчеству Антона Чехова, восхваляя его реализм, его язык, лирику и поэтичность. Эта любовь и уважение были взаимны, сам Чехов писал, что сильно любил музыку Чайковского. По свидетельству современников, даже личностные качества Антона Павловича и Петра Ильича имели немало сходств. По свидетельству С. Рахманинова: «Чайковский был одним из самых обаятельных художников и людей… я встретил еще одного человека, который походил на него, и это был Чехов».
В апреле 1887-го года в одной из газет он увидел рассказ Чехова “Миряне”. («Письмо»). Талант молодого автора так пленил Чайковского, что он решил написать ему. Письмо отправил в редакцию газеты. Правда, оно не попало к адресату.
Знаменитый композитор не случайно обратил внимание на молодого писателя. Его друг, композитор Г.А. Ларош, утверждал, что Чайковский был в значительной мере рожден литератором. Он раньше многих специалистов увидел в Чехове необычайный талант. В письмах композитору С. Танееву утверждал, что Чехов становится новым большим русским талантом, будущим столпом нашей словесности.
В 1888-м году Чехов приехал в Петербург и посетил дом поэта Плещеева, где познакомился с братом Чайковского — Модестом Ильичом. И так ему понравился, что был приглашен на завтрак, а там присутствовал и Петр Ильич. Эта встреча произвела на Чехова ошеломляющее впечатление. И не только потому, что он сидел за одним столом и беседовал с любимым композитором. Его поразило, что этот великий человек знает его творчество и ценит его талант. Чехов потом рассказывал сестре: “Он просто хороший человек и не похож на полубога”.
В октябре 1889-го года Чехов обратился с письмом к Чайковскому, в котором просил разрешения на то, чтобы посвятить сборник “Хмурые Люди” Петру Ильичу. Чайковский от этой просьбы Чехова пришел в восторг и писал брату: “Представь себе, Чехов написал мне, что хочет посвятить мне свой новый сборник рассказов. Я был у него с благодарностью. Ужасно горжусь и радуюсь”. Через день композитор пришел в гости к Антону Павловичу и лично дал свое согласие.
В тот же день, через несколько часов к Чехову пришел посыльный и вручил пакет от музыканта. Тот писал: «Посылаю при сем свою фотографию и убедительно прошу вручить посланному вашу». Антон Павлович поспешил исполнить просьбу: “Посылаю Вам фотографию, книгу, послал бы и Солнце, если б оно мне принадлежало!” На книге Чехов подписал: «От будущего либреттиста». Сестра Чехова вспоминала: «Антон Павлович в тот день был счастлив!»
Между ними завязалась коротенькая переписка: всего лишь из шести писем. Четыре из них – обмен любезностями, а еще два – это просьба Чехова помочь его знакомому виолончелисту, и ответ Чайковского, в котором он передает совет этому виолончелисту не ждать сольных концертов, а устроиться играть в какой-нибудь оркестр, «ведь даже сам Карл Давыдов не брезгует этого делать». А еще в одно из писем для Чехова был вложен абонемент на сезон концертов Русского Музыкального Общества, которым с удовольствием пользовалась вся семья Чеховых.
В планах даже было написать совместную оперу, но задуманное не получилось реализовать. Чайковский спешил отбыть во Флоренцию, чтобы засесть за сочинение «Пиковой дамы», а Чехов собирался в свою судьбоносную экспедицию на Сахалин. Так два великих человека ввиду жизненных обсотоятельств не смогли реализовать совместный проект.
Но взаимный интерес не угасал, Чайковский получил посвященный ему сборник, и любопытный факт: в его экземпляре отмечен текст в рассказе «Почта»: «Колокольчик что-то прозвякал бубенчикам, бубенчики ласково ответили ему. Тарантас взвизгнул, тронулся, колокольчик заплакал, бубенчики засмеялись». Будучи потом в Петербурге в доме Римских-Корсаковых, Чайковский и им стал нахваливать нового русского таланта да так, что Надежда Николаевна Римская-Корсакова, в тот же день пошла в книжную лавку и купила том Чехова.
“Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич, — до такой степени я уважаю его. Если говорить о рангах, то в русском искусстве он занимает теперь второе место после Льва Толстого, который уже давно сидит на первом”, –писал Чехов. Мария Павловна Чехова вспоминала, что однажды, зайдя в комнату, обнаружила Антона у рояля, он одним пальцем пытался подобрать тему из 5-ой симфонии Чайковского. Очень полюбил Чехов последний романс Чайковского «Снова как прежде один».
Когда Чайковского не стало в 1893 году, Чехов отправил телеграмму Модесту Ильичу: «Известие поразило меня. Страшная тоска… Я глубоко уважал и любил Петра Ильича, многим ему обязан. Сочувствую всей душой».
Фотоматериал предоставлен: Российским Национальным Музеем Музыки, Международным благотворительным фондом им. Н.Ф. фон Мекк, фотографом Дарьей Никитиной, а также используется фотобанк проекта: « Моя Россия: музыкальное путешествие»
